Пятеро в лодке, не считая собак

Давно кануло в лету представление о надувной лодке как о тихоходной и небезопасной. Технический прогресс не обошел стороной эту отрасль человеческой деятельности. Современные материалы и технологии позволили из обычной надувнушки сделать лодку, по скоростным и иным характеристикам мало чем отличающуюся от катера. Наши сотрудники из отдела испытаний охотничье-рыболовной техники и снаряжения приняли участие в охоте, с использованием такой современной надувной лодки.

«Глуши мотор! — он говорит». Почти как у Высоцкого. Кругом пять сот — одни деревни, поля, да леса…. Почти пятьсот километров до ближайшего сервиса, где можно квалифицировано отремонтировать в случае поломки японский лодочный движок. Поэтому Игорь и командует: «Глуши!», когда слышит тупой удар о топляк «ногой» навесного мотора. Команда моментально хватает свои орудия труда: охотник — ружье, рыбак — спиннинг, фотограф — камеру. Место для охоты выбрано не случайно: посередине между Питером и Москвой, в глухом уголке Тверской области, чтобы было полное ощущение, как будто находишься на промысловой тропе вдали от очагов цивилизации. Да и утки там настоящие, дикие. Большая часть их уже успешно подалась на юг, и те, которые не улетели, либо готовились к отлету, собираясь в огромные стаи на водных просторах озера Пирос, либо прятались в укромные излучины на лесной речке — подальше от холодного пронизывающего октябрьского ветра.

До берега озера не доехали каких-то сотен метров. В последней яме, загруженный «под завязку» Уазик с прицепом, слетел в тракторную колею и плотно «сел» на мосты. Жидкая грязь у заднего борта прицепа и двести метров работы носильщиком не испортили боевого настроя компании. Настоящие охотники — не принцессы на горошине, и тяжелой работой их не расстроишь. Водитель ушел за буксиром, ребята похватали тяжелый скарб и потащили к берегу. Надувная лодка «Фрегат» длиной 380 см оказалась не такой уж легкой и в упакованном виде состояла из двух мешков плюс весла. В одном из них находилась сама лодка, в другом ее разборный жесткий полик. И та, и другая упаковочки весили кило под тридцать. Андрей, с ног до головы увешанный своей профессиональной фотоаппаратурой, в благородном порыве схватил самую «легкую» деталь этого комплекта — лодочный мотор Tohatsu, весом сорок с гаком. Красивая и надежная сумка-упаковка не способствовали в полной мере удобству переноски этого прибора в одно лицо. Для двоих это не составило никакого труда, только по узкой тропинке идти неудобно. Но это мелочи, а главное, что собрать лодку на морозце оказалось совсем несложно. Она послушно расправилась, приняла в себя полик из трех жестких элементов и минут за пятнадцать была накачана своим штатным насосом. Никаких сложностей. Процесс ее сборки занял двадцать минут с перекурами и фотосъемкой, что для минусовой температуры весьма показательно. Материал, из которого она сделана, не дал ни в коей мере усомниться в своей пластичности. При более низких температурах, градусах так при десяти ниже нуля, он может быть и подзадубеет, но тогда и вода, скорее всего, превратится в лед, и потребуются уже коньки, а не лодка…

Спуститься на воду в том месте не получилось. Днем раньше на озере открыли плотину, и уровень воды значительно упал. Подход к воде осложнился из-за толстого слоя обнажившегося ила и грязи. К счастью, вовремя подъехал наш буксир. «Не задумываясь», он выдернул Уазик и подкатил к месту стапеля. Закинуть собранную лодку в его огромный кузов — пара пустяков. Через пятнадцать минут наше судно с пятью пассажирами и двумя лайками стартовало с песчаного пляжа навстречу ветрам огромного озера. Только вышли из тихого залива на оперативный простор — началось: ветер, волны, брызги. Какая тут, к черту, охота! Тут же вспомнились огромные карельские Пулозеро и Сумозеро, которые не раз форсировал в октябре и даже в ноябре: как на моторке, так и в байдарке. Окоченевшие руки, замерзшие нос и ноги — вот удел тех, кто сунется в конце октября на большие озера в сильный ветер. И не дай Бог за борт!..

Мотор прогрелся, набрал полные обороты, лодочка поднатужилась и на очередной, девятой по счету волне, вышла на глиссирование и «полетела» по волнам. С такой загрузкой не каждая лодка сможет это сделать, даже если дует ветер в спину.

«Ну, все! Сейчас забрызгает всю оптику. Пока ее буду убирать — промокнет куртка, потом все по хорошо знакомой схеме — руки, ноги, нос, водка… Черт, куда бы быстро убрать фотокамеру? Хоть бы какой-нибудь непромокаемый карман на «липучке». Нет ничего на носу лодки, а очень не помешал бы. Но на заказ, говорят, можно хоть всю лодку окарманить. Под задним сиденьем нашлась емкость на молнии для разной мелочи. Но туда не так просто пролезть на волне да на полном ходу, когда в лодке семь живых душ. Рука автоматически потянулась к спасжилету, на котором сидел и, который в единственном экземпляре, прихватил с собой из дома. «Береженого Бог бережет» — гласит русская поговорка. Вода-то не летняя, до берега не доплыть — если что… «Вот идиот! — подумалось, — по пятерочным порогам ходил без „спаса“ и ничего, а тут на „ровном месте“ задергался». Вроде как стыдно, но когда вдруг оказываешься в воде, совсем почему-то все по-другому и про стыд моментально забываешь.

«Не надевай — не понадобится! — спокойно сказал рулевой, хозяин лодки Игорь. «Он настолько уверен в своем корабле, что даже мысли такой не допускает. Днем позже я узнал причину такой уверенности. С лодкой действительно ничего не случится. Но люди бывают непредсказуемы в своих действиях: выпадали и будут выпадать за борт. Предугадать все их движения невозможно, особенно на охоте, да в такой тесной компании с собаками. А если еще и перебрать горячительных напитков, что нередко случается у некоторых горе-охотников, то не исключены непредвиденные ситуации. Мой совет всем, кто встает на воду: не пренебрегайте элементарными требованиями безопасности. Весьма показателен случай, произошедший на открытие летне-осенней охоты как раз на этом самом озере. Рассказал его мне непосредственный участник. Примерно в том же месте, в котором находись и мы, в километре от берега, случайным выстрелом охотники прострелили собственную лодку. Все что в ней было, включая ружья, тут же успешно затонуло. Хмель моментально улетучился, с обувью пришлось также распрощаться, и, на последнем издыхании, они, в конец озябшие, еле дотянули до берега. Отогревались у чужого костра в течение часа. Это был август месяц…

«Бери к центру, и за островом уходим на речку, через плотину. Там тише — там и утка!, — прокричал я Игорю против ветра.»

Ребята сидели в обнимку с собаками и прятали свои руки в их густой теплой шерсти. Глаза слезились от холодного ветра, а на куртках поблескивали замерзшие брызги. Ледяной корочкой покрылся и мой спасжилет.

Через полтора часа мы успешно вошли в русло небольшой речки Березайка, распугав по пути несколько десятков уток. Из-за открытой недавно плотины воды в реке оказалось больше, чем обычно. Это было нам только на руку. Я сел за «штурвал» и поддал газу. Из-за шума мотора (хотя надо отметить, что на средних оборотах он работает достаточно тихо, а на малых его почти не слышно) наши утки поднимались на весьма почтительном расстоянии, но зато как же здорово вписываться во все бесчисленные повороты этой красивой тихой речки на такой лодочке. Через пять километров начались перекаты, и мотор стал все чаще подпрыгивать от ударов о камни. Вместе с мотором подпрыгивал и его хозяин, выдергивая чеку, глушил мотор. Дело в том, что гребной винт на этот мотор стоит 100 долларов, а замена редуктора («ноги»), если поломка серьезная — 1500. Чека, кстати, совершенно необходимая вещь для любого подвесного мотора. Как и на водном мотоцикле, она крепится на запястье рулевого, и, в случае вылета за борт или вперед при попадании на мель, мотор тут же глохнет. Многие отечественные моторы не имеют таких элементарных вещей, и часто это может стоит человеческой жизни. Мне, например, доводилось спасать человека, который тонул в ледяной воде реки Норилка, что за Полярным кругом, в сотне километров от Норильска.

Был весенний паводок. Мы поднимались вверх по течению на мощном дизельном водомете КС, как вдруг за поворотом на середине струи увидели крутящуюся вокруг своей оси моторную лодку. Никого из людей в ней не было. Опытный капитан, не раз видевший такую картину, врубил ревун и поддал газу. Голову человека меж валов бурной реки я увидел лишь, когда мы проплыли выше этой лодки. Он уже не мог ни плыть, ни что-либо говорить, и, как потом оказалось, держался на плаву лишь за счет деревянного протеза своей левой ноги. Наш катер подрулил к тонущему, и мы усилиями трех человек успели его поймать и вытянуть на борт Каэски. Ох, и тяжелый же он был! Через пять минут мы растерли его водкой и сдали нетрезвому напарнику на берег, к костерку. Дружок моментально протрезвел и, показывая рукой вниз по течению, стал бесконечно выкрикивать одно лишь слово: «Лодка!» Ясно было, что без лодки им отсюда не выбраться. Пятью километрами ниже по течению я заглушил их ревущий мотор «Нептун», прыгнув на ходу в моторку со своего катера. Не хотелось стрелять в него из карабина, хоть капитан и сказал, что это самый быстрый, надежный и безопасный способ остановить крутящуюся на полном газу лодку. Но горе-рыбакам домой пришлось бы добираться на веслах добрую сотню верст и перебирать потом этот двигатель…

У кого еще нет такой волшебной чеки — не пожалейте времени и сами ее сделайте, это несложно и недорого. Иначе может обойтись гораздо дороже…

Березайские утки в полной тишине сплава стали подпускать гораздо ближе, и мы расчехлили свои ружья. Если громко не разговаривать и не издавать других посторонних звуков, дичь взлетает, чуть ли не напротив лодки, из-под берегов. Главное, в этот момент не спешить жать на курок. Карабин, который был прихвачен с собой для добора подранков, не пригодился. Шесть часов сплава на лодке практически в одной и той же позе — не самое легкое занятие, если неудобно сидеть. Не скажу, чтоб у кого-то затекли ноги и устала спина. Все, кроме рулевого, с самого начала расселись по бортам и удобно сидели до самого финиша. Здесь нужно добавить, что помимо основных бортовых баллонов эти лодки имеют еще и надувной фальшборт, высотой 20 сантиметров. Надувается он так же крепко, как и сама лодка — пока может накачивать ножной насос, до звона. Оценить в полной мере преимущества этого изобретения я смог на следующий день. Для собак, если лодка идет на малых и средних оборотах, т. е. если не задран нос, лучшее место — на нем. Правда, у них иногда при виде взлетающих уток и деревенских собак не выдерживали нервы, и они бросались в воду. Но лайками холодная вода не преграда. Закончили мы свой сплав в сумерках у моста, где нас ждал Уаз. Всю лодку решили не сдувать. Слегка стравили надувной киль и целиком забросили ее на крышу машины. Привязали парой веревок и этого было вполне достаточно, чтобы переместиться со скоростью 60–70 км/ч до базы. Никаких негативных последствий на мягкой крыше военного вездехода позже обнаружено не было. Лодочка простояла так на крыше всю ночь и к утру следующего дня слегка приспустила. Это свидетельствовало о том, что температура воздуха упала еще на пару градусов. Уличный термометр показывал минус четыре. Ветер стих, выглянуло солнышко, и решено было попытать охотничьего счастья на озерных просторах. Жуть как хотелось после вчерашнего тихоходного сплава испытать на ровной глубокой воде всю прелесть скоростной езды на этой легкой лодке. Ведь она с одним пассажиром да с таким восемнадцатисильным мотором спокойно тянет лыжника со скоростью 30 км/ч.

Тысячные стаи уток шарахались от нас уже за полкилометра: на открытых просторах эта дичь к себе близко не подпускает. За двадцать минут мы примчались через все озеро в глубокий залив с красивыми песчаными берегами, где совсем не было волн. Солнце не на шутку разыгралось, и, если бы не ледяной ветерок и такая же вода, можно было бы купаться…

Ребята повыскакивали из лодки, как только она ткнулась в берег и разбежались кто куда. Андрей пошел снимать пейзажи с лебедями, Антон скрадывать сидящих неподалеку уток, Игорь схватился за свой любимый спиннинг. Старший Игорь любезно предложил прокатиться.

— Мы, — говорит, — спортсмены. Нам на этом движке на следующий год чемпионат выигрывать, поэтому вчера и не могли рисковать, когда кругом камни да топляки. А тут глубоко, мелей и травы нет, попробуй сам.
— А не перевернется, если я дам полный газ со старта?
— Ничего не случиться, езжай смело.

Памятуя былые свои заплывы на различных водных судах, я все-таки позволил себе усомниться в остойчивости такой коротенькой и легкой лодочки под таким достаточно сильным мотором. Игорь тут же бросил свой спиннинг и протянул руку, чтобы поспорить на ящик пива, что перевернуть мне ее не удастся. Хорошо, что не стал спорить не столько из-за того, что не пью пива, сколько из-за холодной воды, а то сохли бы мои шмотки на том берегу до сих пор. Можно! Можно ее перевернуть, но надо этого очень и очень захотеть. Случайно — не получится. И так, и сяк я слегка покрутил ее во всех режимах, причалил и со словами: «Эх, ребята, надо было с вами спорить»,- спокойно стал выгружать посыпавшиеся ко мне с носа лодки коробки с блеснами, удочки и патроны. «Чтоб не утонули». От этих моих слов оба Игоря посерьезнели, но в ответ ничего не сказали. Кремни! Я понял, что от слов своих они не откажутся и прекрасно знают возможности своего судна. Да, практически перевернуть на воде ее невозможно. Как я не пытался на полной скорости резко вывернуть в сторону руль мотора, лодка стояла на воде словно приклеенная. Мотор взвывал, прохватывая в повороте воду с воздухом, лодка притормаживала и снова разгонялась до следующего крутого рывка рулем. Легкая, верткая и очень послушная. На малой скорости и полном газу я задирал нос лодки в небо и, не давая разогнаться, крутился восьмеркой на одном месте. Вращаясь так на своих же волнах, нос судна подлетал еще выше. В немалой степени этому способствовали высокие фальшборта, в которые очень удобно распираться, а за прикрепленные к ним веревки (по-научному — леерный пояс) держаться свободной рукой. Держась за них, я добавлял откренку своим корпусом назад и чувствовал, что еще немного и лодка кувыркнется. Но ледяная вода и немалый шанс при перевороте мотору получить гидроудар остановили этот безумный танец. Для таких экстремальных испытаний нужна теплая вода, короткий ремешок чеки и откренка яхтсмена. Тогда, можно и поспорить. Но разве нормальный человек станет делать такие глупости?

Причалив к берегу, я заметил, что изрядно вспотел.

Ощущение безопасности, благодаря фальшбортам, можно сравнить с тем, какое возникает из-за ограждения, когда ходишь по краю крыши высотного дома: если оно до колен, то к краю и подходить страшно, если выше пояса, то хоть пляши рядом с ним — ничего не случиться. Так и в лодке с высокими фальшбортами. Абсолютно правильное и нужное решение. Да и брызг попадает в лодку гораздо меньше. За все время нашей охоты никакой традиционной лужи на дне лодки не образовалось, а если и появилась, то из-за большой килеватости днища, вся пропала под пайолом (поликом). Эта небольшая, казалось бы, мелочь позволяет не намочить ноги, даже если в лодку залилось 30–50 литров воды. В конце баллонов на днище приклеены специальные усиливающие протекторы, чтобы меньше протирались самые «больные» места. Такое же усиление сделано и на нижней кромке транца.

Единственная поломка, которая у нас произошла — отрыв лямки упаковочного мешка, в котором лежала лодка. Сотни тяжеленных рюкзаков, мешков и упаковок за долгие годы путешествий прошли через мои руки: ни одна лямка, ни один ремешок оторваны, и, прекрасно зная, как и за что нужно тянуть тяжелые вещи, я нарочито, по-дилетантски, схватил за ручку мешка и тут же оторвал ее. Точно также хватают багаж и грузчики аэропортов, и носильщики вокзалов — им некогда думать о том, что эту вещь надо будет еще куда-то кому-то нести. Итак, если вы ненароком оторвете лямку на мешке своей лодки — считайте, что вы грузчик, и не пинайте изготовителей, которые ее так пришили, от лодки вы ничего не оторвете…